Архив журнала

— Должен сказать, что этот инновационный проект не стоил институту ни копейки. РАН разрешила нам построить новый корпус в обмен на площади в другом месте. Что касается санкций, то они на нас, безусловно, влияют, хотя опосредованно. Но никогда на совещаниях и встречах с нашими зарубежными партнерами слово «санкции» не звучало. Круг наших контактов не уменьшился. Политики приходят и уходят, а космос и наука остаются, и свои международные обязательства мы должны выполнять. Ведь дальний космос, особенно полеты на Луну, на Марс, защита от астероидной опасности — это проблема не национальная, а общечеловеческая. 

Осенью прошлого года мы провели в Берлине 6-й Международный конгресс «Медицина в космосе и в экстремальных условиях». В разгар санкций мы опасались, что некоторые не захотят участвовать в этом мероприятии. Однако никто не отказался, и приехали 120 ученых и администраторов более чем из 20 стран, в том числе 15 американцев. Многие выступающие подчеркнуто отмечали ведущую роль России и нашего института в области космической биологии и медицины.

После возвращения в Москву мы получили много настоятельных просьб от американцев о работе над длительными (годовыми) космическими полетами и продлении эксплуатации МКС до 2024 года. Надеюсь, что такое решение будет принято. Для нас это очень важно, потому что есть возможность на 9 лет пролонгировать некоторые проекты и предложить новые, что очень расширит наши потенциальные возможности. 

 

— Вероятно, такие планы вы обсуждаете не только с американцами?

 

— Зарубежные партнеры предлагают нам рассмотреть возможность проведения нового международного эксперимента по длительной изоляции на базе ИМБП. Ведь мы накопили огромный опыт и знания в проведении работ, начиная от нескольких суток до года и более. Сейчас идут переговоры и обсуждение такой возможности. Ведь это нужно не только им, но и нам, чтобы получить новые знания, объ­единить ученых, привлечь молодежь и т.д. Возможно, в конце 2016 — начале 2017 года проект стартует. 

С нами готовы сотрудничать представители ESA, которые были нашими основными партнерами в международном проекте «Марс-500». Интерес проявляют космические агентства Германии, Франции, Японии и Китая. Мы уже подписали соглашение о сотрудничестве с двумя китайскими организациями — Центром подготовки тайконавтов и Пекинским техническим университетом. 

Но сначала надо решить, каковы наши цели и задачи, какова «легенда» эксперимента для общественности, проще говоря, куда мы летим. Наш институт всегда находится на полшага впереди в области космической биологии и медицины. И «Марс-500» стал колоссальным заделом. Но этот серьезный эксперимент с изоляцией закончился в 2011 году. А у молодежи, которая хочет посвятить себя космической медицине и биологии, есть знания, но мало опыта проведения подобных масштабных международных экспериментов. По инициативе молодых ученых мы начали разрабатывать схему моделирования полета на Луну. В первый экипаж по облету естественного спутника Земли войдут шесть сотрудников ИМБП, которые участвуют в медико-биологических космических экспериментах на МКС и других международных проектах и сами смогут поработать над научной программой. Второй этап — это полет уже с посадкой на Луну. Мы не хотим сидеть и ждать, а пытаемся сделать опережающие шаги. Так в институте было всегда!

 

— И для этого создается Между­народный центр по решению медицинских проблем межпланетных космических полетов?

 

— Идею организации такого центра поддержали Российская академия наук, Роскосмос и Федеральное агентство научных организаций (ФАНО). Мы поставили этот вопрос и перед нашими зарубежными партнерами. Здание практически готово, но нужно обеспечить его необходимым оборудованием. И тогда отдача от зарубежных инвестиций и развития передовых технологий будет намного больше. Сегодня в научном мире огромная конкуренция. И если мы будем «стоять в очереди», то окажемся последними. Поэтому мы объехали несколько организаций. Побывали в Центре подготовки тайконавтов в Китае, в Германском космическом центре в Кёльне и в его медико-биологическом отделении. И могу с уверенностью сказать, что ИМБП по-прежнему занимает лидирующие позиции. Но это сегодня. То есть сидеть сложа руки нельзя. 

Выступая в Международной академии астронавтики и Международной астронавтической федерации, представители ИМБП предложили использовать наш Международный центр для проведения совместных исследований и таких крупных исследовательских программ, как «Марс-500». Напомню, что в Международной академии астронавтики есть секция космической биологии и медицины. А в Международной астронавтической федерации — технический комитет № 2 по космической биологии и медицине. И там и там россиянин — первый заместитель директора ИМБП, членкор РАН Олег Орлов — возглавляет космические дела, а я являюсь ответственным секретарем. Эти трибуны позволяют привлечь внимание научной общественности. Создана международная рабочая группа по проведению аналоговых исследований с изоляцией, иммерсией и т.д. То есть все это идет под эгидой международного сообщества, во главе которого стоят представители ИМБП.

 

— Вы хотите разместить в Центре и музей космической биологии и медицины. Какие экспонаты можно будет там увидеть?

 

— Для Международного центра выделены зал площадью более 250 кв. метров и высотой более 7 метров, прилегающие помещения для передвижных выставок, конференций и фондов, конференц-зал. Основу музея составят два уже имеющихся объекта — рабочие кабинеты основоположников отечественной космической медицины и физиологии.

В свое время мы создали мемориальный музей Василия Васильевича Парина, который я считаю гордостью ИМБП. Василий Васильевич — ученый-физиолог, в годы войны — заместитель наркома здравоохранения СССР, один из учредителей Академии медицинских наук СССР и ее первый академик-секретарь, вице-президент Академии медицинских наук СССР, второй директор ИМБП. Там много его личных вещей, которые передала семья. На мой взгляд, это очень хороший музей, особенно для тех, кто интересуется историей отечественной физиологии и космонавтики. Но это официальный музей РАН. 

По своей инициативе мы превратили в музей рабочий кабинет другого директора ИМБП — действительного члена Российской академии наук Олега Георгиевича Газенко. Все вещи в нем подлинные — кресло, стол, огромная библиотека, множество сувениров. Хотим и его сделать официальным.

На базе «Планерная» недалеко от аэропорта Шереметьево, куда наш институт переехал в 1972 году, часто бывали гражданские космонавты из ЦКБЭМ (теперь РКК «Энергия») и других организаций. Там был неплохой, единственный в мире музей космической медицины и биологии. Но с этой базы институт ушел, и многие вещи мы перевезли на Хорошёвское шоссе. 

Здесь можно будет увидеть аппаратуру для исследований в пилотируемых полетах и на беспилотных космических объектах, бортовые медицинские укладки, аптечки, средства гигиены космонавтов и мн.др. Станут доступны и уникальные архивы ИМБП — неизвестные ранее кино- и фотодокументы исследований, которые проводились у нас в институте с 1965 по 1971 год, подготовки гражданских космонавтов, начиная с самых первых, а также тренировок в пустыне, в горах, в тундре. Есть там и съемка высадки американцев на Луну, подаренная институту сотрудниками NASA. Это огромный объем материалов, более половины которых никто не видел, т.к. они имели гриф «ДСП» (для служебного пользования). Их нужно восстанавливать и оцифровывать. А это не только колоссальная работа, но и деньги. 

На первом этаже административного корпуса ИМБП мы установим камеру наземного лабораторного комплекса, где проводился «полет в звездолете» в 1967–1968 годах. В нем участвовали наши сотрудники Герман Мановцев, Борис Улыбышев и Андрей Божко. 

На базе НЭК мы подготовили очень хорошую передвижную инновационную выставку основных видов деятельности ИМБП, результатов экспериментов, наград и т.д. Ведь наши разработки регулярно демонстрируются на международных инновационных выставках в России, Женеве, Берлине, Мюнхене, Страсбурге, Брюсселе, Париже, в Южной Корее, Японии. И везде мы получаем медали, дипломы и призы. 

В апреле в городе Сочи откроется выставка, посвященная отечественной космонавтике, с большим отделом космической биологии и медицины и сделанными в космосе видовыми фотографиями Сергея Рязанского. В конце сентября этого года ИМБП на Фестивале науки в Москве представит две выставки: «Космическая география С. Рязанского» и «Космическая биология и медицина».

 

— Почему вы называете ваш музей интерактивным, современным и единственным в мире? 

 

— Дело в том, что мы также хотим создать учебно-образовательный центр для молодежи и детей. А для этого намерены использовать не только сам музей, но и действующие лаборатории института. Это позволит привлечь молодое поколение, расширить его кругозор, показать наши достижения, сделать их более доступными. У молодежи огромная тяга к знаниям, к просвещению и особенно к космонавтике.

В ИМБП собралась команда, которая это понимает и никогда не отказывается от встреч с молодежью. Естественно, наши сотрудники выступают в школах, на конференциях, мы приглашаем ребят сюда, проводим для них экскурсии, читаем лекции, рассказываем им о различных направлениях деятельности ИМБП. Может быть, кто-то из них станет биологом или врачом и даже придет работать в наш институт — у нас четыре кафедры в разных вузах. Во многих базовых лабораториях работают молодые сотрудники. Они с удовольствием примут не только студентов, но и детей с 10 лет, которые могут поучаствовать в экспериментах и исследованиях. 

У нас есть свой «марсианский корабль» и Центр управления медицинским обеспечением космических объектов, центрифуга короткого радиуса и даже Центр физиологических испытаний. Все зависит от интересов. То есть ребята не будут сидеть в музее, а смогут побывать в действующих лабораториях. Так мы понимаем интерактивность. Конечно, будут и какие-то стационарные вещи — мониторы, телевизоры, игры, в том числе виртуальные. Есть возможность выйти и на поверхность Луны или Красной планеты, как члены экипажа в эксперименте «Марс-500». 

Но все это пока только задумки. Этим нужно заниматься каждый день и обязательно найти партнеров — Роскосмос, РАН, ФАНО, Минис­тер­ство науки и образования, в том числе иностранных, которые предложат новые идеи и помогут методически. Но прежде всего нужно разработать концепцию Международного центра. А это очень серьезное дело. Им должны заниматься профессионалы.