На орбите

После возвращения на Землю Олега Новицкого и Тома Песке на МКС остались три их товарища: космонавт Роскосмоса Фёдор Юрчихин, астронавт NASA Пегги Уитсон (передала бразды правления экипажем и теперь выполняет обязанности бортинженера) и американец Джек Фишер. Наш корреспондент пообщался с командиром экипажа МКС-52 российским космонавтом Фёдором Юрчихиным.

 

 

 

 

 

— Добрый день, Фёдор! Как прошли два месяца? 

 

— Даже не верится! Они так быстро пролетели, а еще столько надо сделать. Ничего не успеваю. У каждого свои принципы работы. Я считаю, что каждая вещь должна лежать на своем месте, в том числе на столе?— только то, что необходимо (естественно, это не относится к приходу гостей). Поэтому я занимаюсь наведением порядка. Порой даже не хватает времени на фотографии. Сегодня я не сделал ни одного снимка! И не потому, что не тянет. Вот сейчас появляется аврора?— замечательное полярное сияние на юге. Вчера ринулся к иллюминатору, сделал пару кадров и понял, что впопыхах это делать бессмысленно. Надо без спешки настроиться на волну, и только тогда могут получиться красивые фотографии. 

 

— Тогда спрашивать, не скучно ли вам одному на российском сегменте, излишне. Вы, как в «Белом солнце пустыни», и «шьете, и готовите», и эксперименты проводите. И все один! 

 

— Сергей Авдеев собирает афоризмы и анекдоты о космонавтах. В одном из них говорится, что у космонавта, как у обезьяны, должны быть четыре лапы и хвост, которым он за все может цепляться. Ну не хватает мне рук! Что-то приходится поддерживать зубами, зажимать подмышкой, как-то изворачиваться.

 

— Значит, если уж посылают одного космонавта, то должны позаботиться о третьей руке или роботе-помощнике.

 

— Вдвоем не только веселей, но и удобней работать?— всегда можно попросить друга помочь, подержать, подать, посмотреть, примерить, посоветовать. Вот Олег Новицкий всегда давал очень ценные «указания», советы, потому что он видел со своей стороны, а я?— со своей. И в наших совместных рассуждениях всегда рождалась истина. Было здорово! А сейчас все приходится делать одному и совещаться самому с собой. С Олегом мне, действительно, было комфортно работать. Мы с ним здесь столько дел переделали. И мне его не хватает. Вообще, мне на Олегов везет. 

 

— Действительно, вы летали с тремя Олегами?— Котовым, Артемьевым и Новицким. Фёдор, позавчера к МКС причалил грузовой корабль «Прогресс МС-06». Что он привез, и что вы успели из него достать?

 

— Сначала надо было извлечь срочные грузы, в основном для биологических экспериментов. Чтобы до них добраться, пришлось переворошить половину грузовика?— так он, к сожалению, устроен. Ну а потом, конечно, стал искать письма от родных. Очень трогательные письма прислали мои девчонки. Письмо младшей меня потрясло. Получилось эссе. Мне кажется, что она может стать журналистом, потому что у нее очень хороший слог и литературный язык. Старшая дочь тоже написала письмо?— доброе, хорошее. Причем ни одна не спрашивает: «Ну что тебе еще написать?» И обе признаются, что писать письмо сегодня, зная, что я его увижу только через два месяца, интересно. Письма, направленные в будущее... С середины мая прошло уже два месяца, но они очень дороги для меня. Хотя по «электронке» мы общались не раз. 

 

— Говорят, вам прислали аджику. 

 

— Ну конечно! Все знают мое пристрастие к острой еде. Благодаря моим родным и группе психподдержки я ею на какое-то время обеспечен. И теперь у меня есть: хрен столовый, острый кетчуп с аджикой, аджика острая, «столичная» горчица с хреном. А еще мне прислали мои любимые орешки разных видов, пару плиток горького шоколада, сухофрукты и сырокопченые колбаски со вкусом пармезана и хамона. Я их очень люблю?— они такие остренькие и вкусные. Не хватает только пива, этого благословенного напитка. Но это уже на Земле. 

 

— Ну вы размечтались! А главное, все вам одному. Ни с кем не надо делиться!

 

— Нет-нет! Мы делимся! Вчера была вечеринка на нашей стороне, позавчера?— на американской. На грузовике прибыли яблоки, и ребята хрумкают их с удовольствием. До этого американский Dragon тоже привез яблочки, и все их ели. Так что в этом смысле у нас очень теплая компания. 

 

— В вашей программе много разных экспериментов и исследований. Расскажите, пожалуйста, хотя бы о нескольких из них.

 

— К сожалению, некоторые эксперименты откладываются — они уходят вправо, хотя мне очень хотелось в них поучаствовать. «Плазменный кристалл» перенесли на октябрь из-за каких-то проблем с аппаратурой. Зато очень много биологии. Меня часто спрашивают о кефире в космосе. Этот эксперимент называется «Пробиовит», и срочный груз, который прилетел сейчас на «Прогрессе»,?— для него. Ученых интересует, как закваска будет работать в условиях космоса. Пока этого никто не знает. 

Я не могу сказать, когда его запланируют, но один раз кефир я уже «изготовил». Может быть, я расскажу об этом в своем блоге. Это другая ветвь одного направления. На борту появились новые российские продукты питания?— сублимированные кефир, биокефир и йогурты. Здесь настоящие живые бактерии в сухом виде. Кефир в таком же пакете, как наши кофе, чай, соки. Вот пакет для йогурта немножко другой. Представьте, что вы сидите дома, открываете холодильник, достаете бутылочку кефира. Она запотевает, потому что холодная. Вы ее встряхиваете и пьете прямо из бутылки (родные меня за это всегда ругают, а я говорю, что экономлю на средстве для мытья посуды). И это совершенно другое ощущение. А здесь он в пакете, и его надо выдавливать пальцами… 

Я люблю вкусно поесть, но непривередлив, могу одно и то же есть хоть неделю. Так вот, замечу, что в последние 10 лет питание у нас стало очень разнообразным.  У нас тут много чего есть вкусного. Например, появились кисели клюквенный, яблочно-брусничный…Становитесь космонавтами, если любите вкусно поесть. (Смеется.) Еда у нас вкусная и сытная. Я здесь совсем отказался от мяса и гарниров по вечерам, чтобы не набрать вес. Ребята по привычке мне предлагают: «Может, мяса?» и смотрят на меня с интересом и сочувствием. Но я держусь. 

 

— Как говорит бургомистр в фильме «Тот самый Мюнх­­гаузен», «Не могу сказать, что это подвиг, но что-то героическое в этом есть!» Если можно, передайте Джеку мои поздравления. Не успел он прилететь, а уже поработал в открытом космосе. 

 

— Обязательно передам. Вчера у нас были посиделки. Джек назвал меня и Пегги космическими профессорами, а мы с ней пришли к выводу, что он совершенно другой. Так и должно быть, все люди разные. Но в Джеке, безусловно, есть искорка божия и талант. Он пришел в профессию сознательно и очень ею «болеет». Джек хотел с вами поговорить, но, к сожалению, не сможет это сделать и просил за него извиниться. Сегодня в Америке отмечают День отца (Father Day). И в эти самые минуты он разговоривает со своими дочками, которые подготовили ему подарок. Перед этим у него была встреча с семьей, а потом Джеку сказали, что его ждет сюрприз. Поэтому он уполномочил меня ответить на все вопросы.

 

— Знают ли сотрудники онкологического центра в Хьюстоне, что его эмблема стала индикатором невесомости вашего экипажа и находится в космосе?

 

— Конечно, знают. Джек не скрывает, что у его дочери серьезная болезнь, что она там лечилась и регулярно обследуется. Джек спросил, не буду ли я против, если он возьмет символ этого центра с собой в космос, хотя знал, что у меня есть свой индикатор, который был со мной во всех полетах и даже на шаттле. Я ответил, что несколько индикаторов нам не помешают. А когда он рассказал эту историю, все вопросы сразу отпали. Я тоже несколько раз участвовал в таких акциях, был в Морозовской больнице, ездил в Центр Димы Рогачёва (Национальный научно-практический центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачёва), встречался с детьми. Ведь мимо этого пройти нельзя. Хотя оттуда возвращаешься совершенно опустошенный и долго приходишь в себя. 

Я долго размышлял и подумал: а почему бы и мне не взять эмблему или логотип такой же российской больницы? Позвонил туда, но ребята слишком долго тянули, а когда надумали, мы находились уже на полигоне. До старта оставались считанные дни, и было очень сложно уложить вещи. Но мы с Джеком решили, что он возьмет свою игрушку?— солнышко с разноцветными лучами, а я в дополнение к щенку?— еще двух героев мультика Телестудии Роскосмоса, Юру и Нюру. Мне кажется, что они могут стать эмблемой какого-нибудь центра. У нас есть фотография с этими индикаторами, сделанная на Байконуре. 

Американский астронавт Николь Стотт, которая была участником основной экспедиции МКС-20/21, тоже поддерживает идею помощи детям через искусство. По мотивам рисунков больных детей делают полетные костюмы, скафандры. Я рассказал об этом дома. И моя дочь тоже стала участницей этого движения. В моих вещах на борту, как я и обещал Николь Стотт, официально находится и эмблема программы Hope («Надежда»). Потом мы ее вернем и передадим нескольким онкоцентрам. 

 

— Фёдор, то, что вы делаете, очень нужно и важно для поддержки больных детей. Огромное спасибо! Ваше приветствие с Днем России мы видели. А как вы отметили этот праздник на МКС? 

 

— В этот праздник я находился на боевом посту. А вечером отметил День России космическим чаем. Все праздники расписаны документами стран-партнеров и программой полета МКС. В них четко прописано, какой из них является выходным днем. 12 июня у меня было рабочим понедельником.

 

— На вашем сайте я нашла отличные фотографии и описания знаменитых водопадов. А ваши любимые серебристые облака еще не встречались?

 

— Пока нет. Я выглядывал в разные иллюминаторы, высматривал. Уж что-что, а серебристые облака я постараюсь увидеть, я за ними охочусь. Но пока не попадались. 

 

— Все, время общения закончилось. Большое спасибо! Желаю хорошего полета! До следующей встречи!

 

Беседовала Екатерина Белоглазова